Ричард Сэпир - Китайская головоломка [другой перевод]

«Никакой мужчина не сможет поднять его и поэтому в битве обречён на верную гибель», — подумал Ремо.

— Вам, господа, известна легенда Синанджу? — спросил генерал Лиу.

Ремо почувствовал, как глаза премьера остановились на них.

Ремо пожал плечами:

— Я знаю, что это нищая деревня. Жизнь ей выпала трудная. А ваш народ никогда не был справедлив по отношению к деревенским жителям.

Ремо догадывался, что Чиуну приятна его тирада.

— Чистая правда, — согласился Чиун.

— Но вы знакомы с легендой? О Мастере синанджу?

— Я знаю, — ответил Чиун, — что ему так и не заплатили.

— Этот меч, — продолжал генерал Лиу, — меч Мастера синанджу. Было время, когда Китай, ослабнув от монархической деспотии, приглашал наёмников.

— И не платил им, — повторил Чиун.

— Был такой Мастер синанджу, который оставил здесь этот меч после того, как зверски убил рабов, а затем и любимца императора Чу Ти.

Уголком рта Ремо прошептал Чиуну:

— Ты никогда не рассказывал мне о любимчике.

— Ему приказали убить фаворита и не заплатили за это, — отчеканил Чиун.

Генерал Лиу продолжал:

— Император, поняв, какое вредное влияние оказывают наёмные убийцы на народ Китая, объявил вне закона Мастера синанджу.

— Не заплатив ему, — в который раз подчеркнул Чиун.

— С тех пор мы всегда гордились тем, что не прибегали к услугам Мастера синанджу и его ночных тигров. Но империалисты используют для своих грязных дел всякие отбросы. Они даже создали для себя чудовище — Разрушителя.

Ремо заметил, что с лица премьера исчезла улыбка, когда он взглянул на генерала Лиу.

— В обществе, где газеты являются органом правительства, правдиво только то, что говорят устно, — постановил генерал Лиу. — Многие сейчас убеждены в том, что Мастер синанджу находится здесь и что он заслан американскими империалистами. Многие догадываются, что он взял с собой Шиву, Разрушителя. Многие верят тому, что американские империалисты хотят войны, а не мира. Американцы прислали сюда Мастера синанджу и его творение, чтобы они убили нашего любимого премьера.

Ремо заметил, что Чиун бросил взгляд на премьера и слегка качнул головой. Премьер оставался спокойным.

— Но скорее мы убьём бумажных тигров синанджу, чем они убьют нашего премьера.

Генерал Лиу поднял руку. Солдаты, стоявшие на балконах, прицелились. Ремо стал Искать убежище, за которым можно было бы скрыться.

Чиун произнёс, глядя на премьера:

— Последнему Мастеру синанджу, который стоял в этом императорском дворце, так и не заплатили. Я получу от вас плату. Пятнадцать американских долларов.

Премьер убедительно кивнул. Генерал Лиу, продолжая держать одну руку в воздухе, другой вынул пистолет из кобуры.

Чиун громко и пронзительно рассмеялся.

— Фермеры, возделывающие рисовые поля, и мастера, возводящие стены, слушайте все! Мастер синанджу покажет вам, что такое смерть.

Эти слова эхом отдались под высоким потолком и, отражаясь от стен и углов, создали иллюзию того, что голос исходил отовсюду.

Неожиданно Чиун превратился в неясную, смазанную линию; его белые одежды развевались в воздухе, когда он мчался по направлению к премьеру. Затем он очутился слева от генерала Лиу, выйдя из зоны действия его оружия. Раздался звон разбитого стекла, и в воздухе сверкнул меч, к одному концу которого, казалось, был привязан Чиун.

Меч со свистом рассекал воздух, покоряясь Чиуну, чей голос набирал силу и маниакально повышался, обретая древнюю, освещённую веками, пронзительную тональность. Ремо намеревался броситься по ступенькам лестницы наверх, чтобы добраться до одного из солдат с оружием и опуда уже действовать дальше по обстоятельствам, когда заметил, что оружие не было нацелено ни на него, ни на премьера, ни на Чиуна.

Двое мужчин почти выпустили из своих рук карабины, у одного из них по брюкам расплывалось огромное тёмное пятно. Другой просто дрожал. Его лицо заливала смертельная бледность. Ещё один выворачивал свой желудок наизнанку. Четверо сбежали. Только один продолжал прицеливаться, но у плеча, к которому прижимался карабин, не было шеи. Там, где раньше была голова, зияла круглая, наполняющаяся жидкостью рана. Ремо заметил в стороне на полу голову; один глаз продолжал судорожно дёргаться. А меч, с которого капала кровь, всё быстрее вращался в руках Чиуна.

Лицо премьера продолжало оставаться пассивно безучастным ко всему происходящему: он стоял, скрестив руки на груди. Генерал Лиу произвёл два выстрела, которые попали в мраморный пол и, рикошетом отразившись от него, застряли в стенах музея. Затем Лиу прекратил нажимать на спусковой крючок, потому что вместо большого пальца у него теперь был просто обрубок.

Потом отвалилась и рука, державшая пистолет; Чиун вместе с развевающимся в воздухе мечом точно танцевал вокруг генерала.

Вдруг с отчаянным криком Чиун выпустил из рук меч и на какое-то мгновение замер, опустив ладони. Ремо услышал звук вонзавшегося в воздух меча, который летел к потолку. Ремо взглянул туда. Казалось, на какой-то момент меч повис в вышине, буквально в волоске от потолка, затем гигантское лезвие медленно развернулось и, наконец, обрушилось на поднятое вверх лицо Лиу.

Со свистом оно разрубило пополам лицо и прошло вниз, вдоль всего тела. Чистый кончик лезвия коснулся мраморного пола, а затем по нему начала стекать кровь. Было такое впечатление, что генерал Лиу слишком глубоко заглотил все семь футов меча синанджу.

В наступившей звенящей тишине он зашатался, а затем упал на спину, словно нанизанный на меч; на сером мраморном полу вокруг него сразу же появились лужи крови. Рукоятка меча, казалось, вырастала из его разрубленного пополам лица.

— Пятнадцать американских долларов, — напомнил Мастер синанджу премьеру Китая. — Но только без чеков.

Премьер утвердительно кивнул. Итак, он не был посвящён в заговор. Он был одним из миротворцев. Ну что же, бывает, мир достигается ценой крови.

— Иногда, как учит Председатель Мао, — изрёк премьер, — необходимо поднять оружие, чтобы потом опустить его.

— Я поверю в это только тогда, когда смогу убедиться в этом собственными глазами, — заявил Ремо.

— Это касается нас? — спросил премьер.

— Касается всех, — ответил Ремо.

Они проводили премьера к стоящей снаружи машине, и Чиун тревожно спросил у Ремо:

— Было ли моё запястье твёрдо?

Ремо, который почти не видел Чиуна, а тем более его запястья, поторопился ответить:

— Всё в порядке, маленький отец. Ты меня буквально поразил. Тем более, всё происходило в присутствии китайского премьера.

И Ремо почувствовал, как к нему вернулось великолепное настроение.

Тонг — китайское тайное общество.

Чайнатаун — китайский квартал Нью-Йорка [Прим. пер.).

Четвертак — 25 центов (Прим. пер.).

По-английски «Destoyer» имеет несколько значений, в том числе «эсминец» и «разрушитель» (Прим. пер.).